Пресс-релизы
Премьер-министр Никол Пашинян в прямом эфире соцсети Фейсбук коснулся результатов переговоров с президентом Азербайджана
Я хотел сказать, что во время встречи с армянской общиной после встречи с президентом Азербайджана в Вене я уже сказал, что положительно оцениваю встречу, а также сказал, что очень важно, чтобы мы внесли новую культуру в логику этих встреч, когда, прежде всего, после встреч мы не ищем победителей и проигравших, и, по-моему, очень важно, чтобы после встречи стороны в своих комментариях в первую очередь руководствовались такой логикой, чтобы не ставить противоположную сторону каким-то образом в неудобную ситуацию, а на 100 процентов оставаться верными истине, духу и логике переговоров. Вообще я считаю это очень важным, и я поднял этот вопрос во время нашей встречи, потому что, знаете, существует такая очень простая техническая и практическая проблема. Представьте, что лидеры двух стран, предположительно, серьезные люди, встречаются и говорят, скажем, в течение двух часов, часа, получаса, трех часов, не важно сколько, ведут обсуждения, и после встречи звучат комментарии, которые кардинально различаются и противоположны друг другу. Согласитесь, что это очень серьезная проблема и, вообще, ставит под вопрос серьезность всего процесса. В этом смысле для нас крайне важно, как я сказал в Вене, быть максимально корректными, максимально оставаться в рамках логики переговоров. По сути, именно по этой причине после встреч принимаются совместные заявления, в данном случае - совместное заявление сопредседателей Минской группы ОБСЕ и министров иностранных дел двух стран, в котором в целом подчеркивается логика разговора, то, что стороны смогли согласовать в виде текста. И поскольку азербайджанская сторона в последние дни выступает с заявлениями, которые, по сути, выходят за рамки совместного заявления, я считаю необходимым и важным внести некоторые разъяснения и привлечь внимание всех нас к тому факту, что для того, чтобы сделать переговоры более эффективными, мы должны забыть старые и повторяющиеся тексты, которые уже показали свою неэффективность. Мы должны руководствоваться новыми подходами в переговорном процессе, и это именно то, что сегодня предлагает Республика Армения.
Я хочу затронуть три основных вопроса или, точнее, один основной вопрос - еще раз подтвердить, что мы пошли на венские переговоры с повесткой Степанакерта, то есть с той повесткой, которую мы сформулировали 12 марта на совместном заседании Советов безопасности Республики Армения и Республики Арцах в Степанакерте. На этом заседании я сказал, что участие представителей Арцаха в переговорном процессе очень важно для нас. И важно подчеркнуть, что я говорил и сейчас говорю, что это не требование и ожидание изменения формата переговоров, это не прихоть, это не предварительное условие. Это всего лишь вопрос повышения эффективности переговорного процесса. Посмотрите, что происходит.
Сейчас, например, когда азербайджанская сторона говорит, что важно то, что формат переговоров остается неизменным, то они пытаются этим сказать, что они на этих переговорах вышли победителями. Это, во-первых, некорректно в рамках той логики, о которой мы уже договорились, то есть не искать победителей и проигравших, и, во-вторых, я хотел бы обратить ваше внимание на тот факт, что, настаивая на участии Карабаха и поднимая вопрос об участии Карабаха, мы вообще не ставили вопрос об изменении формата переговоров. Формат переговоров под эгидой сопредседателей Минской группы ОБСЕ вообще не ставится под сомнение. Вопрос в том, что на самом деле означает этот формат. Нагорный Карабах в течение очень долгого времени был стороной переговоров, и вопрос участия Карабаха с первого момента формирования Минской группы ОБСЕ был в основе логики формата переговоров. В этом смысле мы, естественно, не ставим вопрос об изменении формата. Теперь, обсуждался ли в Вене вопрос об участии Карабаха? Конечно, обсуждался. Смогли ли мы серьезно аргументировать эту точку зрения? Конечно, мы серьезно аргументировали. Пришли ли стороны к согласию по этому вопросу? Конечно, не пришли к согласию. Значит ли это, что этот вопрос вышел из повестки обсуждения? Конечно, нет. Это означает, что мы должны продолжить обсуждение этой темы, и это очень важно для обеспечения эффективности переговоров.
Помимо приведенных ранее аргументов, я хочу привести еще один аргумент. Посмотрите, с 1998 года Карабах был представлен в переговорном процессе, хотя сейчас во многих случаях говорят, что Карабах был исключен из переговорного процесса с 1998 года. Да, формально это так, однако в 1998-2018 гг. Карабах был вовлечен в переговорный процесс, потому что Армению на переговорах представляли люди, которые могли считаться представителями Карабаха, на каком-то этапе своей жизни они были лидерами Карабаха. Во всяком случае, народ Карабаха мог бы считать, что он представлен в процессе переговоров. Следовательно, каков наш аргумент? Наш аргумент заключается в том, что до 1998 года и после 1998 года Карабах присутствовал в переговорном процессе, и теперь, в силу известных вам обстоятельств, в силу того, что я родился не в Карабахе и не был одним из лидеров Карабаха ни на одном этапе своей биографии, получается, что сейчас Карабах находится вне переговорного процесса. Теперь то, что было сказано ранее, было сказано также в Вене, было сказано и больше, и у нас есть очень серьезная база аргументов, и я просто не хочу обсуждать эти детали сегодня. Я просто хочу сказать, что, конечно, этот пункт повестки дня был подчеркнут и обсужден в Вене в полном объеме.
Следующее - я говорил, что как новый в переговорном процессе человек я должен получить некоторые объяснения по Мадридским принципам. Был ли поднят этот вопрос? Конечно, был - в ходе обсуждения с президентом Азербайджана, а также в ходе обсуждения с участием сопредседателей. Можем ли сказать, что на данном этапе эти разъяснения получены, что мы получили ответы на наши вопросы? Нет, потому что это очень широкие вопросы, и во время одного обсуждения, к сожалению, не было возможности получить ответы на эти вопросы. Что теперь? Что это значит? Это значит, что и дальнейшем они должны быть обсуждены, и мы делегировали эти обсуждения нашим министрам иностранных дел, и, конечно, мы должны продолжить обсуждения на эту тему с сопредседателями.
Третий вопрос заключается в подготовке наших общест к миру. Были ли затронуты этот вопрос и база аргументов, о которых я говорил, в ходе обсуждений в Вене? Конечно, они были представлены в полном объеме. И в этом контексте мы достигли ряда договоренностей в гуманитарной сфере, чтобы попытаться осуществить ряд мер, которые создадут более благоприятные условия для достижения мира и позитивный фон переговорного процесса. И я хочу подчеркнуть, что в этом контексте было очень важно, чтобы в тексте совместного заявления не только были отмечены достигнутые в Душанбе договоренности, но и было подчеркнуто, что режим прекращения огня необходимо соблюдать и укреплять. Значит ли это, что мы сделали все в этом направлении? Нет, конечно, не означает. Однако это означает, что процесс, который начался по укреплению режима прекращения огня, подтверждается, и мы должны, по необходимости, более детально обсудить, какие шаги мы должны предпринять или каким образом должны сложившуюся ситуацию привести в соответствие с логикой режима прекращение огня.
В целом, хочу сказать, что я замечаю, что в заявлениях азербайджанской стороны о переговорном процессе есть старые инерционные тексты, которые совсем не отражают новую атмосферу, которую мы имеем на переговорах. Я думаю, что у нас новая атмосфера на переговорах, у нас новая ситуация на переговорах, у нас есть новые перспективы на переговорах и у нас новое восприятие на переговорах, и непонятно, почему азербайджанская сторона должна избегать или бояться принимать эту правду. И я говорю, что эти истины не означают победу или поражение какой-либо из сторон. Когда Карабах будет вовлечен в переговорный процесс, будет ли это поражением азербайджанской стороны? Конечно, нет, потому что никакие переговоры не могут быть эффективными и привести к урегулированию, если одна из сторон находится вне переговорного процесса. И, снова повторяю, что это не предварительное условие, это не прихоть для нас. В целом, как я сказал в Степанакерте, это выражает наше уважение ко всем участникам переговорного процесса, потому что мы хотим, чтобы наши тексты и наши дела на 100% соответствовали друг другу, и если мы хотим решить карабахскую проблему, мы хотим достичь мирного урегулирования, а мы хотим достичь мирного урегулирования, то одно из самых важных условий - сделать все подготовительные шаги, необходимые для этого, и повестка Степанакерта, по большому счету, именно об этом.
Я увидел необходимость в этих комментариях, ознакомившись с рядом комментариев наших азербайджанских коллег, которые, опять же, я не хочу оценивать эти комментарии, я просто хочу, чтобы все мы оставались в рамках наших договоренностей, которые достигнуты в ходе встреч, и эти рамки фактически зафиксированы в совместных заявлениях сопредседателей Минской группы ОБСЕ и наших министров иностранных дел.