Многоуважаемый председатель Национального Собрания,
Уважаемые вице-спикеры,
Уважаемые члены правительства,
Уважаемые депутаты,

Спасибо за интересное обсуждение. Многие из высказанных идей ценны: некоторые — больше, другие — меньше. Некоторые ценны своей бесполезностью, потому что они иногда дают более активный простор для размышлений. Я присутствовал на обсуждении и следил за обменом мнениями, и я задавал себе вопрос: если бы я был оппозиционером, как и за что бы я критиковал наше правительство, критиковал бы или нет? И я зафиксировал, что в мире нет и никогда не было и не будет правительства, которое нельзя было бы или не нужно было бы объективно и принципиально критиковать. Это, по сути, жанр, где оппозиция критикует, а власти отвечают, что является очень важным жанром, особенно в демократических странах, потому что во время этой критики создается возможность еще раз о многом подумать, пересмотреть, поразмышлять, прийти к выводам. И в этом плане это обсуждение было для меня полезной, потому что много говорилось о семи годах правления нашей политической команды. И это был для меня дополнительный стимул задуматься о семи годах нашего правительства, задуматься о семи годах моего премьерства. И попытаться ответить на вопрос, глобальный вопрос, потому что, знаете, в деталях всегда можно найти нюансы и на них сосредоточиться, критиковать или не критиковать.

Но в целом, когда я спрашиваю себя, какой была ситуация в июне 2018 года и какова она в июне 2025 года, каким я был в июне 2018 года и какой я в июне 2025 года, когда я задаю себе этот вопрос наедине с собой, задаю честно, потому что выступать перед другими — это одно, а говорить с самим собой — совсем другое, потому что, когда ты говоришь с другими, то можно не упоминать что-то, но когда говоришь с самим собой, то не можешь не упомянуть чего-то. Сейчас я хочу сказать следующее: когда я думаю о себе в июне 2018 года, когда я только стал премьер-министром Республики Армения, когда меня избрали, я очень быстро для себя констатировал, что я являюсь премьер-министром Республики Армения условно и я скорее являюсь премьер-министром форпоста.

В июне 2025 года для меня больше всего изменилось именно то, что я полноценно являюсь премьер-министром Республики Армения. Благодаря чему произошло это? Конечно, роль политической команды, политической партии, парламентского большинства никак нельзя умалять, но я хочу подчеркнуть, что это произошло в первую очередь благодаря нашим павшим солдатам и народу Республики Армения. Но я также хочу пояснить, что я подразумеваю под форпостом, потому что обычно слово форпост в нашей действительности используется в связке с определенной страной. Однако вскоре, только в должности премьер-министра, я зафиксировал, что это ужасная несправедливость связывать явление превращения в форпост с одной страной. На самом деле в этот процесс превращения в форпост были вовлечены многие страны: такие страны были на севере, такие страны были на юге, такие страны были на востоке. Гораздо важнее констатировать, что критическая масса превращения в форпост была не вне нас, а мы сами были критической массой превращения в форпост, мы сами обеспечивали этот процесс, и в этой логике мы не отдавали себе отчета в том, что мы — правительство, мы — парламент, мы — народ Республики Армения. Мы не давали себе отчета в том, что мы являемся государством, и не пытались уяснить для себя, что такое государство, какими параметрами оно обладает, какое поведение подразумевает существование государства и какое поведение выводит нас за рамки существования государства.

И я констатирую: да, в 2018 и 2019 годах я был премьер-министром форпоста, прежде всего потому, что я находился в логике, главная ось которой была следующая: на самом деле Республика Армения является не страной-целью, а средством для достижения еще большей страны-цели. Я был таким в 2018 году, я был таким в 2019 году. С ноября 2020 года я был, наверное, на пике премьерства форпоста, и я думаю, что это был поворотный момент, когда мы, наша политическая команда задали себе вопрос: чего мы в конечном итоге хотим? Мы были на грани окончательного и полного превращения в форпост, и мы задали себе вопрос: хотим ли мы пересечь эту грань или не хотим? И мы решили, что не хотим перейти эту грань. И это та самая точка, когда мы решили, что в Армении должны состояться внеочередные парламентские выборы, и народ должен принять решения, конечно, в первую очередь мы сами должны принять решения. И очень важно отметить, что это не одношаговая комбинация, этот процесс не из одного события, которая достигла кульминации. Однако, тем не менее, я думаю, что есть точка, где лично для меня произошел четкий переход от премьер-министра форпоста к премьер-министру Республики Армения. В этом вопросе, конечно, очень большую роль сыграли внеочередные парламентские выборы 2021 года. Я знаю день, когда я полноценно стал премьер-министром Республики Армения и с того момента и по сей день я действую исключительно по этой логике. Это 6 октября 2022 года, когда я стал первым главой Республики Армения, признавшим территориальную целостность Республики Армения.

Знаете, наша оппозиция использует этот день и этот факт, даже за пределами границ Армении, в той логике, что я первый лидер, который признал Нагорный Карабах частью Азербайджана и который, следуя этой логике, признал территориальную целостность Азербайджана. Это очень важный и поворотный момент и в глубоком политическом смысле, и объективно, и я хочу, чтобы мы вспомнили этот момент, это было время, когда мы зафиксировали, что даже наши самые близкие партнеры, на самом деле, и это было очевидно, это был не теоретический тезис, а обстановка и ситуация практического значения, когда наши, даже самые близкие страны, не признают территориальную целостность нашей страны, Республики Армения. И это было для нас чем-то очень отрезвляющим, именно в этот момент мы были вынуждены задать себе вопрос: минуточку, разве мы сами признаем территориальную целостность Республики Армения, когда обижаемся на других, когда они не признают территориальную целостность Республики Армения?

6 октября 2022 года я признал территориальную целостность Республики Армения, понимая, что территориальная целостность Республики Армения определяется территориальной целостностью ее соседей. Для меня это та точка, где завершился процесс трансформации премьер-министра форпоста в премьер-министра Республики Армения.

И сейчас я констатирую, - я уже говорил об этом и хочу повторить еще раз, — и я однозначно убежден в этом, что сегодня, как государство, мы более независимы, чем когда-либо, мы более суверенны, чем когда-либо, мы более состоявшееся государство, чем когда-либо, но эта констатация на самом деле не самая главная. Поскольку мы говорим еще и о цикле, который начался с парламентских выборов 2021 года, где нашим лозунгом было «Есть будущее, будущее есть», то очень важно также все-таки ответить на этот вопрос: воплотили ли мы этот лозунг в жизнь или нет, есть будущее или его нет? Это также предмет почти ежедневных размышлений для меня, и в результате этих размышлений я пришел к следующему выводу: что на практике означает, что есть будущее, и что на практике означает, что будущего нет? Если есть четко очерченный проект будущего, то будущее есть, если нет четко очерченного проекта будущего, то будущего нет. И да, мы решили эту проблему, потому что то, что мы представляем сегодня общественности как идеологию Реальной Армении, это четко очерченный план будущего, и наличие этого плана является гарантией того, что будущее есть, и что у этого будущего есть очень конкретные параметры, и самым важным из этих параметров является урегулирование отношений с соседями в нашем собственном окружении, полное и всецелое признание территориальной целостности наших соседей, международно признанных территорий и, тем самым, признание нашей собственной территориальной целостности, суверенитета и независимости.

И я хочу четко констатировать, что история последних семи лет, уважаемые присутствующие, как бы ее ни пытались представить иначе, в этом контексте, с этой точки зрения, это история успеха, а не провала. Смотрите, очень много говорят о том, что мы потеряли Нагорный Карабах. Я, естественно, много думал на эту тему, и здесь мой вывод таков: мы не потеряли Нагорный Карабах, мы обрели Республику Армения. Такова истина, потому что, как я уже говорил, вопрос Нагорного Карабаха, как его формулируют коллеги из оппозиции, использовался в качестве оковы, чтобы Республика Армения не состоялась как независимое и суверенное государство, но Республика Армения состоялась, и я и все мы, по крайней мере я, потому что я не говорил со всеми подробно, сейчас более оптимистичен, чем когда-либо, относительно будущего Республики Армения. Я хочу еще раз сказать, что это не история провала, а история успеха, и это одно из моих самых важных констатаций на данный момент.

Иногда мы тоже поддаемся формулировкам, которые бросает оппозиция. Здесь говорят, что над Арменией летают баллистические ракеты. Никакие баллистические ракеты над Арменией не летают, наоборот, над Арменией летают самолеты в таком количестве, которое никогда не летало в истории Армении, но я не хочу представлять это как успех, а хочу пояснить, что баллистические ракеты над нами не летают. Хочу вам сказать еще кое-что, как человек, который семь лет занимает пост премьер-министра Республики Армения: Республика Армения никогда не была настолько готова к международным развитиям и ситуациям, к возможным региональным проблемам, как сегодня. И самое главное выражение этого — сбалансированные внешние отношения в результате уравновешенной и уравновешивающей внешней политики, которую мы проводим. Да, это динамика мирного процесса с Азербайджаном, да, это процесс активного диалога с Турцией, да, это нормализация наших отношений и нашей ситуации по разным направлениям, и несомненный и беспрецедентный рост нашего международного авторитета. Повторяю, мы смотрим на это очень просто, потому что это уже реалии.

В 2026 году Армения примет два крупных мероприятия мирового уровня: саммит Европейского политического сообщества и Конференцию ООН по биоразнообразию (COP17). Это не случайности, и это физическое выражение истории успеха.

Много говорилось о ситуации с церковью. Да, делаются попытки представить, что мы боремся против церкви. На самом деле мы заняли позицию защиты святости церкви, церковного канона. Сегодня мы не делаем ничего, кроме защиты церковного канона, установленного Аштишатским церковным собором 356 года. Аштишатский собор установил, что руководство церкви должно соблюдать безбрачие. Почему? Во-первых, по теологическим причинам, и объяснение этого заключается в том, что служители церкви, самые преданные и верные служители церкви Иисуса Христа должны забыть о личной жизни, должны забыть о браке и должны вступить в брак с церковью, должны связывать свою личную жизнь с церковью, их личная жизнь должна быть заключена в служении Иисусу Христу и ни в чем другом. И в том числе благодаря этому канону должна быть гарантирована моральная, идеологическая и материальная безопасность церкви, в том числе и потому, что логика этого решения включала в себя и то, что не должно возникать прямых или косвенных наследственных прав относительно имущества церкви, потому что Католикос Всех Армян является собственником имущества Армянской Апостольской церкви на земле, и если у Католикоса Армянской Апостольской церкви есть наследники, здесь неизбежно возникает наследственное право, и обет безбрачия, церковный канон были установлены в том числе для того, чтобы не было персонализированных решений. Я специально прочитал обет безбрачия, где человек добровольно лишается всех личных привилегий. А сегодня мы имеем обратную картину: главным, кто решает вопросы относительно свеч, извините за это выражение, является племянник Католикоса, не Католикоса, а Ктрича Нерсисяна.

Главой самой большой епархии является брат Ктрича Нерсисяна, главой другой епархии — сын его сестры и т.д. Армянская Апостольская церковь захвачена кланом, и мы не боремся против церкви, мы боремся за ценности церкви и за церковный канон. Я еще раз говорю, структура этого канона такова, что безбрачные священники возглавляют и имеют как духовное, так и моральное господство над женатыми священниками. Люди, которые не могут прожить без женщин и нескольких месяцев, по какому праву командуют женатыми священниками, которые не нарушили своих обетов, которые честны перед Богом и обществом и добродетельны в своем служении? Кто, например, дал право Ктричу Нерсисяну отдавать приказы женатому священнику? Как может тот, кто нарушил обет безбрачия, и я не хочу употреблять эту лексику с этой кафедры, скажем, как может некто по имени Самвел Хачатрян отдавать приказы женатым священникам и занимать над ними главенствующее положение? Как такое может быть? Это неуважение ко всем женатым священникам, потому что они делают все, что хотят и где хотят, потом приходят как люди, которые женаты на церкви, применяют моральную и юридическую власть в силу этого факта, понимаете? И они еще говорят: личная жизнь Католикоса. Понимаете? Личная жизнь Католикоса!

Люди, которые говорят о защите такой ситуации, разрушают по камушкам Армянскую Апостольскую церковь, ее церковный канон, ее историю, ее традицию, ее ценности. Они разрушают, разрушали, а сейчас хотят окончательно превратить в руины, и мы этого не допустим. Я говорю это как человек, у которого есть духовные чувства.

Такое выражение։ вмешательство во внутренние дела церкви. Понимаете? Это говорит обо всем: последователи Армянской Апостольской церкви вмешиваются во внутренние дела церкви. Как такое может быть? Это церковь этих верующих людей. Когда они представляют ее как собственность клана, все дела со свечами решает, скажем, брат Ктрича, другие дела, скажем, — сын сестры Католикоса. Вы осквернили церковь, вы превратили церковь в ООО… Ладно, ООО — это достойное занятие. Вы превратили ее в вертеп разбойников, как говорит Иисус Христос в Новом Завете.

Далее, эта старая присказка: поступают так, потому что этого захотели турки, поступают так, потому что азербайджанцы... Это самый большой и проблематичный комплекс в нашей реальности. Знаете, когда-то мы тоже поддавались такому дискурсу: ну, не будем говорить об армии, потому что турки и азербайджанцы слушают, ой, об этом..., ну, это секрет, не будем лить воду на турецкую мельницу и т. д.

Есть еще одна очень важная вещь, когда я говорил об имперской модели патриотизма, я недавно понял еще кое-что: у нас есть проблема выработки и развития собственных чувств и формул восприятия мира. Я недавно, может быть, на непубличной встрече сказал следующее: у нас нет собственных формул восприятия мира. Если вдруг Азербайджан, Турция, Россия и еще несколько стран решат не делать никаких заявлений в течение месяца, мы окажемся в темной комнате, в состоянии, когда вообще никто не имеет представления, куда он попал.

И это важная черта внегосударственности, которая заложена в нас. Разве вы не видите, что они говорят? Ничто из того, что они [показывает на ту часть парламента, где сидят оппозиционные депутаты — ред.] говорят здесь, не является восприятием, которое зародилось здесь. Это компиляция иностранных дискурсов, которая приносится на эту трибуну и представляется с этой трибуны. И мы должны, мы обязаны столкнуться с этой проблемой. Оппозиционный депутат говорит мне: «Скажите, что Вы хотите от нашего народа?» И я могу сказать, что я хочу от нашего народа: я хочу, чтобы мы узнали мир. Я много раз говорил — кстати, ни один журналист не задал вопрос — я говорил, что мир продолжает оставаться для нас незнакомым местом. Никто не говорит: «Что Вы такое говорите?» Никто не говорит.

У нас нет собственных формул восприятия мира. В этом проблема, и мир продолжает оставаться для нас неизвестным местом. И это причина, по которой наше восприятие мира заключается в том, что мир — это крайне несправедливое место. А может мы просто не знаем мир? Мы не знаем мир, мы не знаем правил жизни в нем, потому что если ты не знаешь правил дорожного движения и тебя постоянно сбивают, то эта улица становится для тебя самым несправедливым местом. Ты не понимаешь, почему тебя постоянно сбивают, и ты говоришь: «В каком несправедливом месте я оказался! Куда ты смотришь, Господи! О, несправедливость дорожного движения, я хочу плюнуть тебе в лицо!» Потому что ты не знаешь, что находишься в месте, где есть определенные правила, есть переход, есть сплошная линия, есть светофор, и тебе нужно знать эти правила, чтобы не попасть под машину. Мы хотим, чтобы мы узнали мир. Хотелось бы сказать еще пару вещей, но, пожалуй, я выскажу их на своей странице в Facebook, поскольку не думаю, что эти размышления достойны того, чтобы их озвучивать с трибуны Национального Собрания.

Спасибо.